Занавес в небо!—кричит сценарист на полставки.
Он очень гордиться, что выдумал верное слово,
Ты хмуришься, тихо берешь монетку на счастье,
Одними губами лишь шепчешь в гримерке «я дома».
На сцене ты видишь, ты слышишь все мысли партнера,
И те, что не сказаны им даже ночью в постели.
Ты смотришь в глаза ему молча и умираешь,
Ромео злодеем здесь оказался на деле.
Есть занавес в небе, а есть лишь пыльные шторы,
Седая легенда, пронзенная трагикомизмом,
Ты веришь в любовь, Датский принц не слышит ни слова,
Вот это и есть неудобная шутка от жизни.
Играть и сгореть, а потом лишь воскреснуть из пепла,
Любить и прощать,а потом уходить за кулисы—
Вот это все то, что ты отдавала задаром,
Когда говорила ему «живи и проснись же».
Кто может летать, никогда не увязнет в болоте,
Кто может дышать, никогда не утонет в пучине,
Кто может любить, никогда не предаст свою душу,
А кто отражает—тот мертв навсегда и поныне.
И короли, что купают в крови королевства,
И проклятый принц в одеяниях шумного бала—
Все были пусты, как самая горькая бездна,
Хоть ты понимала и эти причины сначала.
И занавес в небо, а мысли в слова и на сцену.
Ты слишком крылата для этих пыльных подмостков,
Тут нужен лишь ветер для самого быстрого взлета,
А после—сиять. Прямо к звездам. Навек. Без вопросов.